Велосипед

[emill]

В дверь стучат очень требовательно и громко. Точь-в-точь, как иногда стучат по ночам. При этом еще солдат кричит «в ружье». Только сейчас дневное время, все офицеры на работе, а папа в командировке. Мама открывает дверь, и я застываю на месте: солдат держит роскошный новенький велосипед! Мама суетится, спрашивает: откуда, чей? Но солдат бубнит только одно: Товарищ капитан велел передать... товарищ капитан сказал завезти сюда... товарищ капитан, когда ехал ...

Синее чудо на колесах вкатывается в квартиру.

 

- Как вам нравится, Люба? - говорит мама соседке. - Это только мой Лева может устроить такой фокус.

- Тебе что, папа обещал купить велосипед? – это уже вопрос ко мне.

- Обещал, - честно признаюсь я. – Правда, не говорил когда.

- Ну да, он обещает! Это ведь на все деньги, которые он взял с собой!

- Ну, что скажете, Люба? – это уже совсем ненужный вопрос к соседке.

- А что скажу? - весело говорит Люба, - Пусть девочка порадуется, если уж купили.

 

Я же уже ничего не слышу – срываю промасленную бумагу, хватаю тряпку и начинаю осторожно оттирать цепь от черно-желтой смазки. Руки и лицо оказываются в черных пятнах, но мне не до пятен, мне хочется поскорее выйти с моим счастьем во двор. Я вдыхаю эти замечательные запахи резины, железа и краски. И осторожно поглаживаю – это же мой конь, а конь любит ласку!

Наконец, я вытаскиваю свою мечту на улицу и сажусь на него! Что может сравниться с этим мгновением? Это не только радость самой езды – это еще и радость ОБЛАДАНИЯ! Это не книжка, не тетрадка, не игрушка, которой кто-то может попользоваться, эти вещи слишком мелки и незначительны!

А велосипед, дорогая машина, и куплена только для меня! И я, как сказочный гном, могу разрешить ее трогать или нет. Это ощущение могущества просто пьянит, и от сознания, КТО я теперь, просто захватывает дух. Все наставления о том, что нехорошо жадничать, нужно быть доброй и щедрой, отходят на второй план. Я сажусь – и еду, еду, еду!

 

Возвратившись домой, втаскиваю велосипед в ванную и долго мою его мылом. Потом с затаенным дыханием придирчиво рассматриваю - не появились ли царапины. Знаю, что появление царапины было бы для меня страшным ударом! Но велосипед опять блестит и по-прежнему хорош!

Весь следующий день я приклеена к велосипеду. То представляю себя гонщиком из кинохроники - прижимаюсь к рулю и быстро-быстро кручу педали. А потом пытаюсь изобразить джигитов на лошадях – тут уж велосипед переворачивается, и я падаю. Но это совсем не омрачает моего счастливого блаженства!

 

А еще через день приходит офицер и говорит, что у нас должен быть ЕГО велосипед, который он купил для сына. Он, с моим папой ехал в командировку, купил велосипед и, чтобы не возить его с собой, передал с солдатом на хранение нам.

 

Я немею. Мне кажется, что кто-то отнимает у меня мою же вещь! Велосипед ведь был совсем моим, мы с ним уже сжились, и я не могу его отдать просто так! Но понятно, что офицер говорит правду и велосипед действительно чужой!

 

Что-то обрушилось! Разбилось то ощущение счастья, в котором я пребывала эти два дня!

Офицер куда-то вышел, а я начала обматывать велосипед бумагой. Слез не было. А была одна большая тяжесть, которая заполняла каждую клеточку.

Офицер, конечно, вернулся. Он принес мне утешительный приз - «Сказки» – книгу сказок. Он все понял.

 

А потом приехал папа. Я сразу представила, как мама начнет рассказывать в мельчайших подробностях всю эту историю, и мне становится совсем худо. Я выскальзываю во двор и радуюсь, что двор пуст, и ни с кем не нужно разговаривать.

Залезаю в свое убежище, на шелковицу, и чувствую себя "никакой" – ни несчастной, ни счастливой – а просто пустой. Винить некого – виновата во всем я сама, и от этого делается еще горше.

В мечтах я уезжаю куда-то на своем роскошном "велике", и все меня ищут, и даже кричат, и зовут по имени и плачут, а я еду, еду, все дальше и дальше и вдруг падаю с велосипеда! Открываю глаза – и точно! Я почти что падаю с дерева и понимаю это уже в последнюю секунду! Сглатываю слезы, наплаканные во сне, - ой, оказывается уже темно!

 

Нехотя слезаю с дерева – умываюсь тут же под шелковицей, смотрюсь в осколок зеркала на дверях парадного: на меня смотрит несчастная, в меру опухшая физиономия с сухими серьезными глазами. Нужно войти домой - для этого сначала отодвинуть все мысли и проговорить про себя первую фразу, которую нужно легко сказать уже там, дома, и после этой репетиции, преувеличенно весело напевая, захожу домой.

– Где ты была?– накидывается мама. - Мы тебя везде искали, звали, уже хотели в милицию обращаться!

Ну, с милицией она, конечно, загнула. Но теперь понятно, почему мне снилось, что меня зовут!

- Я у Лены была – без всякого зазрения совести вру я.

А папа преувеличенно бодренько говорит:

- Ну что, идем завтра покупать велосипед?

Мне понятно, почему вдруг папа решает срочно купить мне велосипед, – ему меня жалко!

И в ответ я улыбаюсь, хотя это вовсе и не улыбка, а только попытка скрыть свое горе, и говорю:

- Нет, мы не покупаем велосипед. И НИКОГДА покупать его не будем.

 

Я не знаю, что говорит мама, я не знаю, что отвечает папа – я ухожу в комнату, ложусь на свой диван лицом к стене и думаю. Думаю, что, наверное, сегодня я пережила свою мечту – я ее переросла за один день. И я действительно больше не хочу велосипед.

 

http://obertone.livejournal.com/69345.html